– Тетушка Энни! – я аж подпрыгнула от возмущения. – Мы только учимся вместе! Не жених он мне!

– М-да? – хитро прищурилась женщина. – А он-то об этом знает?

Я растерянно посмотрела на парня, подпиравшего косяк и терпеливо ожидавшего меня.

«Дает время попрощаться», – запоздало сообразила я со смешанными чувствами благодарности и раздражения. И почему им всем страсть как хочется выдать меня замуж?

Мы обнялись с тетушкой и тепло попрощались. Она была славной женщиной, и я искренне надеялась, что домашний демон облегчит ей жизнь.

59

В нормальных городах телепортационная площадь бурлила и гудела в любое время суток. Но Детрим нормальным городом не был – ночью порталом пользовались такие себе личности, а потому добросовестные купцы и честные путешественники, если их жизнь заносила сюда, ночными часами работы портала не пользовались.

Но к нам это, естественно, не относилось.

– У меня вопрос, – сказала я, с некоторым трудом подстраиваясь под широкий шаг парня.

– М?

– Как мы будем платить за переход?

– Думаешь, моего животного обаяния не хватит? – с озабоченным видом спросил Валентайн.

– Даже моего не хватит, – заверила я, памятуя о том, какой скряга работает на портале.

– А старые добрые угрозы тоже не сработают? – удивился парень.

– Ты серьезно станешь угрожать портальщику, чтобы он закинул нас куда-нибудь в Беллариум? – возмутилась я.

– Николетта, в этом городе столько демонов, у меня даже глаза разбегаются, что выбрать в качестве аргументации, – спокойно произнес Валентайн. – Вряд ли кто-то рискнет пакостить, учитывая, что мы – уйдем, а демон – останется.

Я покачала головой. Идея мне эта не нравилась, но платить было решительно нечем и, честно говоря, не хотелось – слишком уж противный тип был тот портальщик.

– А вот и наша маленькая целительница со своим чудовищем, – вместо приветствия произнес портальщик, и голос его отразился эхом от домов на пустой площади.

– Он не чудовище, – хмуро проговорила я, споткнувшись на половине фразы.

Хотела добавить и «не мое!», но было уже поздно – Валентайн скалился, портальщик тоже что-то уже себе придумал. И тут я разозлилась окончательно. Единственное, чего я сейчас хотела, это сменить платье, принять ванну и упасть спать! А вместо этого развлекаю одного криминального элемента и одного демонолога своими ответами невпопад.

– И кто же он, если не чудовище? – прищурился портальщик.

– Пациент, – не моргнув глазом ответила я.

– Кто? – обалдел Валентайн.

– Кто? – удивленно моргнул портальщик.

– Пациент, – повторила я.

– И от чего ты лечишь этого… подозрительно здорового лба?

– У него редкая болезнь, – охотно ответила я, – срамная. Чешуей покрывается.

Обалдели все, но по-разному. Портальщик обалдел и попятился, Валентайн обалдел и разозлился.

– Ах ты маленькая… целительница… – прошипел парень.

Я покосилась на демонолога и, ткнув в него пальцем, сказала портальщику:

– Вот, смотри, видишь? Чешуя!

Портальщик окончательно растерялся. Он, видимо, ждал, что я заявлюсь буквально с демоном на цепочке, а я явилась с каким-то парнем с подозрительной бациллой.

– Так это, нам бы в Дарктаун, – продолжила я шокировать портальщика, – а то вдруг зараза заразная? Не хотелось бы перезаражать весь город! Будете все в чешуе ходить…

Портальщик пискнул что-то в духе «так бы сразу и сказала!» и, обойдя нас по широкой дуге, подбежал к панели управления. Мы с Валентайном, кажется, едва успели дойти до портального круга, как тот заработал. Бравый служитель транспортного телепорта героически защищал любимый город от неведомой напасти и с превеликой радостью и, что немаловажно, бесплатно отправил нас куда подальше.

60

– Ну все, светлая, теперь тебя ничто не спасет, – заявил Валентайн, едва символы на телепортационном круге погасли.

– Я уже устала повторять, что не боюсь тебя, – поморщилась в ответ.

Парень спрыгнул с каменной платформы и протянул мне руку, на которую я не раздумывая оперлась, спускаясь на землю.

– Вот и славно, – произнес он.

Светало. Я успела подумать, что нам еще демон знает как и сколько ковылять в академию. Что придется возвращаться в город за подменным платьем, потому что это оставалось только торжественно сжечь. Успела расстроиться и немного разозлиться. Успела даже поднять голову, чтобы посмотреть на Валентайна.

А этот темный…

Этот чешуйчатый…

Этот хвостатый гад…

Он взял и поцеловал меня! Прямо посреди портальной площади! На глазах у всего народа!

– Я отмщен, – удовлетворенно заявил темный маг и, как ни в чем не бывало, предложил мне локоть и спросил: – Завтракаем тут или в академии?

А я от возмущения так и стояла, хватая ртом воздух. Хотелось треснуть его побольнее, вылечить что-нибудь ненужное или вообще завопить на весь город «Караул! Хулиганы чести и достоинства лишают!»

Но самое возмутительное, непонятное, неприемлемое, в конце концов, в произошедшем было то, что мне понравилось!

– Ты возмутителен! – воскликнула я, перестав изображать рыбу на суше.

– Еще как! – согласился парень. – Так где завтракаем?

– Как ты вообще посмел?! – я продолжила негодовать.

– Легко и непринужденно. И с удовольствием!

– Валентайн! Это неприемлемо!

– Почему? – искренне удивился парень.

– Потому что!

– Тебе что, не понравилось?

– А? – растерялась я и позорно вспыхнула.

– Ага, понравилось! – торжественно воскликнул парень, будто уличил меня в чем-то нехорошем.

Я окончательно растерялась и решила, что самым разумным в данной ситуации будет трусливое бегство. Но бежать от темного мага в утреннем городке было особенно некуда.

– Николетта. – парень коснулся моего локтя, заставляя обернуться.

Я ожидала увидеть довольную-предовольную рожу, но вместо этого наткнулась на серьезный взгляд зеленых глаз. И это заставило меня растеряться.

– Нужно поговорить, – сказал маг, а я лишь поджала губы, выражая этим все, что думаю о разговорах с наглыми хвостатыми.

– Пожалуйста.

Даже и не знаю, что больше меня соблазнило: то ли взгляд, то ли тон, то ли умопомрачительные запахи из таверны.

Валентайн молча предложил руку, а я… а что я, я решила дать ему шанс объясниться. В конце концов, закатить скандал я ему могу в любом месте в любое время.

Мы дошли до таверны, выбрали укромный столик и сделали заказ завтрака. Подавальщица не то что не прокомментировала наш внешний вид, она даже глазом не повела.

Я ждала, Валентайн молчал. Принесли еду, и мы принялись завтракать. Где-то между овсяной кашей на молоке с фруктами и орешками и яичницей-глазуньей с беконом и сыром я так подобрела, что готова была простить Валентайну вообще все на свете – и поцелуй, и Детрим, и нелестные комментарии о моих швейных навыках.

Когда на столе остался лишь пузатый чайник с душистым чаем, парень прикрыл глаза и позвал:

– Лагрус.

Воздух задрожал, точно перегретый, но демон не проявился.

– Принесешь мою корреспонденцию, как мы закончим.

Демон не ответил, но воздух разгладился. А Валентайн глубоко вздохнул и заговорил.

61

– Я думаю, ты заметила, что у темных не принято благодарить светлых. Как и многое другое, это – результат многовековой вражды. Но когда ты спасла Анну, я решил, что помогу тебя выдержать этот год в Темнейшей. Ты и сама должна понимать, что ни ректор, ни декан не успели бы, вздумай другие студенты отыграться на тебе за все, что накопилось на душе. Запинали бы насмерть, и даже твой дар исцелять тебя бы не спас. Я дал себе слово, что ты выживешь и выйдешь отсюда целой и невредимой.

Он помолчал, водя ладонью над своей чашкой. Проводит ладонью вправо – чай покрывается льдом, влево – закипает. Медитативное занятие, прямо скажем.